PoliticalWay

Блос, анализируя документы, показывает, что дворянство повсюду с необычайной настойчивостью противодействовало робким попыткам облегчить долю крестьянина. Поэтому в 1848 г. на плечах крестьянства все еще лежала огромная тяжесть средневековых феодальных повинностей. Крестьяне повсюду страдали от исключительного права помещиков на охоту, от помещичьих судов и барщин. Может быть, наибольшее негодование крестьян вызвала бесцеремонность господ, обнаружившаяся в законах об охоте. Дворянин в течение целых веков заставлял крестьянина выполнять для него дичь и безжалостно опустошал его поля. Крестьянин должен был безропотно переносить страшные потравы, производившиеся дичью, – иначе благородные господа не могли бы охотиться. Во многих местах, например, в Вюртемберге, лесным объездчикам предоставлялось право на месте преступления застрелить браконьера. Но браконьером считался даже крестьянин, оберегавший свои поля от потравы. Не менее жестоко расправлялись за лесные порубки, даже за сбор валежника. Ненависть против дворянства сделалась наследственной, традиционной ненавистью.

Блос приводит следующие цифры, которые дают ясное представление о положении дел. В 1836 г. в Пруссии проводилось следствие по 207478 уголовным делам, из них 150000, т.е. почти половина, – о пропаже леса, браконьерстве, сборе валежника. Во многих местах крестьяне в течении целых десятилетий вели борьбу из-за спорных угодий, повинностей и платежей. И если им, наконец, удавалось довести дело до общих судебных учреждений, они все же обыкновенно оставались ни с чем [11, с. 53].

Когда в 1848 г. над Германией пронеслось со стороны Франции веяние революции, сельское население во многих местах встряхнулось. Тот факт, что крестьяне не остались спокойными, напугал господствующие классы намного сильнее, чем движение в городах. Поэтому они обнаружили необыкновенную быстроту в удовлетворении требований крестьянства. И крестьяне до некоторой степени разделились с лежащими на них феодальными повинностями. Все это показывает неразвитость аграрного сектора из-за его скованности феодальными повинностями и другими платежами.

Обрабатывающая промышленность немецких земель сохранила те же черты средневекового строя, как и деревенская жизнь. В ремесле не обнаружилось никакого прогресса. Оно, во всем следуя прадедовскому методу, производило только для потребностей местного рынка, враждебное ко всяким теоретическим преобразованиям, сжатое, точно тисками, ограниченностью всех отношений внутри мелкого города [12, с. 45].

Опираясь на статистические данные, Блос в своей работе привел данные 1846 г. – в Пруссии насчитывалось в общей сложности 457365 мастеровых и самостоятельных предпринимателей, которые держали 384783 подмастерьев и учеников. Таким образом, мелкое ремесло представляло тогда еще очень крупную силу, а фабричные предприятия были очень мелкими [11, с. 61].

Хотя ремеслу все еще принадлежало преобладающее значение, в Германии, однако, не было недостатка во всевозможных зачатках капиталистического способа производства. Несмотря на всеобщее обеднение, в старых центрах торговли сохранились более или менее крупные капиталы. В XVIII в. мощным пособником капиталистического развития стал деспотизм с его ненасытной потребностью в деньгах на войска и двор, с его возрастающим налоговым бременем и увеличивающимися государственными займами. С его системой монополий и протекционизма.

Что касается Пруссии, меркантильная политика Гогенцоллернов достаточно известна – прусские налоги, акцизы и контрибуции всей тяжестью давили на крестьян и ремесленников. Львиная доля из выплачиваемых сумм попала и в карманы капиталистов, которые тогда восторженно поклонялись принципы «государственной помощи» [7, с. 68].

Но несмотря на энергичные накопления, немецкий капитализм все же стоял позади французского и, в особенности, английского. Ему было сужено противостоять подавляющей конкуренции европейским буржуа на своем собственном рыке. В его основе лежала домашняя промышленность и кустарные промыслы, перед которыми стушевывалась не только механическая фабрика, но и построенная на ручном труде мануфактура [11, 64].

Вильгельм Блос, описывая развитие промышленности в Силезии, Саксонии и Рейнской Пруссии, делает вывод, что в своем постепенном росте рейнско-вестфальская промышленность имела и положительные черты: разрушались цехи, постепенно (очень медленно) развивалось мануфактурное и фабричное производство, появлялись механические станки. Это отмечали многие исследователи, но Вильгельм Блос уделял этому вопросу особое внимание. Начиналось и рабочее движение. По его мнению, сложившиеся в Германии к 1848 г. условия не особенно благоприятствовали торговому и промышленному развитию страны [11, 65].

Соседние страны одна за другой воздвигали таможенные заставы против немецких товаров. Англия сделала невозможным ввоз леса и хлеба из Германии. Германия, раздробленная на множество государств, не могла настоять на том, чтобы иностранные государства предоставили сносные условия немецким купцам.

Статьи по теме:

Типология политического лидерства
Для изучения природы лидерства большое значение имеет типология политических лидеров. В соответствии с различными основаниями и критериями выделяется множество типов лидерства (по самым различным признакам). Разнообразие типов лидеров во ...

Избирательные системы: теория вопроса.
Чтобы говорить о сравнении избирательных систем России, Германии и США, нужно сначала иметь четкое представление о том, что такое избирательная система. Демократия неотделима от выборов, так как власть народа в современном государстве не ...

Политическая идеология в современной России
Ощущение современности как эпохи «конца истории», «конца идеологии», наконец, как «постмодерности» подталкивает к поиску иного кода окружающей действительности. В рамках современной парадигмы общественной науки социальный мир часто тракту ...