PoliticalWay

Как бы ни было велико влияние Соединенных Штатов, Евразия сохраняет свое геополитическое значение и именно от положения дел на этом крупнейшем материке зависит политическое будущее Америки. Соответственно «вопрос о том, каким образом имеющая глобальные интересы Америка должна справляться со сложными отношениями между евразийскими державами и особенно сможет ли она предотвратить появление на международной арене доминирующей и антагонистической евразийской державы, остается центральным в плане способности Америки осуществлять свое мировое господство». [1] Так определяет основную задачу американской внешней Збигнев Бжезинский.

В этом вопросе его позицию разделяет и Генри Киссенджер, который пишет, что «геополитически Америка представляет собой остров между берегами гигантской Евразии, чьи ресурсы и население в огромной степени превосходят имеющиеся в Соединенных Штатах. Господство какой-либо одной державы над любым из составляющих Евразию континентов: Европой или Азией - все еще остается критерием стратегической опасности для Америки». Такого рода перегруппировка стран смогла бы превзойти Америку в экономическом, а в конечном счете и в военном отношении. Недопущение такого поворота событий - одна из важнейших целей американской внешней политики. [6] Для США евразийская геостратегия включает «целенаправленное руководство динамичными с геостратегической точки зрения государствами-катализаторами в геополитическом плане» [1], при этом должны соблюдаться два равноценных интереса Америки: в ближайшей перспективе - сохранение своей исключительной глобальной власти, а в далекой перспективе - ее трансформацию во все более институционализирующееся глобальное сотрудничество. [6]Разрабатывая американскую геостратегию в отношении Евразии, Бжезинский выделяет две важные категории стран: геостратегические действующие лица и геополитические центры. Активными геостратегическими действующими лицами являются государства, которые «обладают способностью и национальной волей осуществить власть или оказывать влияние за пределами собственных границ, с тем чтобы изменить существующее геополитическое положение». [1]

Они склонны к непостоянству с геополитической точки зрения и критически оценивают американскую мощь, определяют пределы, в рамках которых их интересы совпадают или за которыми вступают в противоречие с американскими, и после этого формируют свои собственные задачи, иногда согласующиеся, а иногда противоречащие американской политике. Геополитические центры - «это государства, чье значение вытекает не из их силы и мотивации, а скорее из их потенциальной уязвимости для действий со стороны геостратегических действующих лиц». Чаще всего геополитические центры обуславливаются своим географическим положением, которое в ряде случаев придает особую роль в плане контроля доступа к важным районам, либо возможности отказа важным геостратегическим действующим лицам в получении ресурсов. [1]

Такие страны могут действовать и как щит государства или даже региона, имеющего жизненно важное значение на геополитической арене. По мнению Бжезинского, в настоящее время в мире существуют пять геостратегических действующих лиц - Франция, Германия, Россия, Китай и Индия, и пять геополитических центров - Украина, Азербайджан, Южная Корея, Турция и Иран.Бжезинский считает, что Европа является естественным союзником Америки, опираясь на то, что «со стороны Европы реальное содействие всегда много значительнее, чем со стороны любого другого района земного шара». Главным связующим звеном между Америкой и Европой видит НАТО. Кроме того, по его мнению, Европа служит «трамплином, для дальнейшего продвижения демократии в глубь Евразии». Таким образом, США оказываются заинтересованы в дальнейшем продвижении структур ЕС, а также НАТО на восток. Такая Европа являлась бы плацдармом Америки на европейском континенте. [6]Запад под эгидой США выстраивался как единое геополитическое, экономическое, военное и культурное консолидированное целое. Идеи единой Европы и постепенное превращение Европы в некое супер-государство с наднациональными институтами управления были составной частью геополитической стратегии США и либерального проекта истории. Американское политическое сознание постепенно отождествляет себя с Западом в целом. В области религиозно-философского побуждения исторических субъектов в таком ассимилированном сознании утверждается мотив не просто сильнейшего, а тождества мира и себя, где остальные - провинция, не имеющая права на историческую инициативу. [7]По мнению Бжезинского, стабильность в Евразии должна быть укреплена созданием трансевразийской системы безопасности, которая бы охватила весь континент. «Америка, Европа, Китай, Япония, конфедеративная Россия и Индия, а также, возможно, и другие страны могли бы сообща послужить сердцевиной такой более структурированной трансконтинентальной системы». [1] Но все же американское господство временное явление, считает, Бжезинский. «В конце концов мировой политике непременно станет все больше несвойственна концентрация власти в руках одного государства». [1] Следовательно, США не только первая и единственная сверхдержава в глобальном масштабе, но, вероятнее всего, и последняя.В этом суть геополитической стратегии Бжезинского, которую он рассматривает как шахматную игру мировых интеллектов, оптимизирующих свои интересы в мировых рыночных играх. Так, согласно замыслу Бжезинского, в начале третьего тысячелетия осуществится идея мирового господства. США в реализации этого замысла должна сыграть роль первой и единственной сверхдержавы, которая лишь исполнит свою функцию, после чего, как и все остальные государства мира, утратит свой исторический смысл.В заключение главы можно сказать, что устремления США направлены в Евразию, на глобальное управление и структуризацию под американской эгидой куда более широкого региона. "Укрепление с помощью трансатлантического партнерства американского плацдарма на Евразийском континенте" нужно Вашингтону лишь для того, чтобы "растущая Европа" стала "реальным трамплином для продвижения в Евразию". Но это почему-то не насторожило Европу.В результате этих идей, в настоящее время в структурном переделе мира, приобретшем евразийские масштабы, обнажилось и реальное воплощение самой "идеологии глобализма", а также методы ее достижения. Ее философское воплощение приводит, среди прочего, к устранению всех великих культурных и национальных традиций человечества, без которых страны и цивилизации превращаются из субъекта в объект политики, утрачивают историческую инициативу. Ценность исторического наследия перестает играть роль по сравнению с технократической целесообразностью, и гигантский киборг не видит разницы между Платоном, Шекспиром, Чайковским и микрочипом.

Статьи по теме:

Политическая лингвистика
В последние десятилетия наиболее перспективные научные направления чаще всего возникают в зоне соприкосновения различных областей знания. Одним из таких направлений стала политическая лингвистика, возникшая на пересечении лингвистики с по ...

Неоконсерватизм и его практическое воплощение в политике (голлизм, тетчеризм, рейгономика и др.)
Объективной основой появления неоконсерватизма явился структурный кризис капиталистической экономики. Прежние средства, применявшиеся для выхода из кризисных ситуаций и обоснованные идеологией либерального реформизма, оказались недостаточ ...

Основные формы государства
В зависимости от периода общественного развития, способа производства, преобладающего вида человеческой деятельности государства классифицируются на: рабовладельческие, феодальные, капиталистические, социалистические и постсоциалистически ...